Неподражаемый стихотворец-сатирик

13 октября исполняется 135 лет со дня рождения Саши Черного  - русского поэта Серебряного века, прозаика, автора популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов, переводчика.

Саша Чкрный (Александр Гликберг), родился в семье одесского аптекаря. В семье Гликбергов было двое сыновей с именем Саша - блондин и брюнет. Темные волосы как раз и стали поводом для псевдонима.

Дебютное стихотворение невысокий молодой человек с грустными глазами опубликовал в июне 1904 года в житомирской газете "Волынский вестник". Творение называлось "Дневник резонера". Текст, высмеивавший провинциальные нравы, венчала странная, на первый взгляд, подпись "Сам по себе". Именно таким он и стал в русской литературе - ни на кого не похожим. 

Судьба не сразу одарила одессита литературной удачей. Первое же питерское стихотворение "Чепуха", опубликованное в журнале "Зритель", было замечено. В нем Черный со всей присущей эпохе злостью куснул власть. И звезда Саши Черного засияла на долгие годы. С болью и "безнадежным пессимизмом" он обнажал симптомы болезни, поразившей "нищих духом". Отныне стихотворец стал желанным гостем на страницах едва ли не всех сатирических изданий Российской империи. Но в основном публиковался в знаменитом в те времена "Сатириконе". Своему успеху поэт во многом был обязан времени: Россию захлестнули протестные настроения - гулкое, тревожное эхо первой русской революции.

Восторженно встретив Февральскую революцию, Октябрьскую не принял и в 1920 году эмигрировал за границу. Жил в Берлине, Риме, Париже. Продолжал много работать, создавать свои "сатиры", стихи и рассказы для взрослых и детей. Его по-прежнему много издавали, он был популярен, но... Чувствовал себя чужим и одиноким. 

В августе 1932 года у соседей Черного случился пожар, и поэт бросился спасать детей. После происшествия успел немного поработать в саду, ничто вроде не предвещало беды. Однако через некоторое время его настиг смертельный приступ. Об уходе Саши Черного на Родине никто тогда не узнал. В парижских "Последних новостях" Владимир Набоков прощальное слово о нем завершил так: "Мне только хотелось как-нибудь выразить запоздалую благодарность, теперь, когда я уже не могу послать ему письма, писание которого почему-то откладывал, теперь, когда все кончено, теперь когда от него осталось только несколько книг и тихая, прелестная тень".